«ТРОН» ЛЮДОВИЗИ. ГРЕЧЕСКИЙ РЕЛЬЕФ. 2-я четверть V в. до н. э. Рим. Музей Терм

Древний миф рассказывает, что богиня любви и красоты Афродита родилась из морской пены. Юные прислужницы — коры приняли «пенорожденную», помогая ей подняться на берег. Неизвест­ный скульптор изваял эту сцену в рельефе, укра­шающем массивный мраморный блок, найденный на территории виллы Людовизи в Риме и перво­начально принятый за обломок трона. Этот замечательный памятник классического гре­ческого искусства на самом деле скорее всего по­стамент алтаря, стоявшего некогда в одном из святилищ Афродиты. Он дошел до нас сильно по­врежденным, отбита верхняя часть изображения. К счастью, фигура самой богини хорошо сохрани­лась. Плавным движением, поддерживаемая де­вушками, поднимается она из воды. Художник не обозначает места действия: только крупная галька под ногами девушек да легкие складки мокрого хитона (будто струйки воды сбегают по телу) дают нам почувствовать, где это все про­исходит.

Композиция рельефа исполнена удивительно яс­ной гармонии. Нет ни одной резкой, угловатой линии, ни одного грубого движения. Широко рас­кинув руки и чуть подняв вверх видную в про­филь голову, предстает перед зрителем богиня. Склоненные фигуры прислужниц образуют плав­ный овал, охватывающий изображение Афроди­ты неспешной музыкой круглящихся линий. Здесь господствуют ниспадающие движения: низ­ко опущенные головы, скользящие очертания рук, вертикальные параллельные линии складок хитонов — все создает ощущение медленного, хо­чется сказать, нежного движения вниз и к центру.
Но тут же возникает и обратный ритм. Покрыва­ло, которое держат коры, ложится самыми рез­кими во всем рельефе дугообразными складками. Возникает невольная ассоциация с какой-то ча­шей. И из нее, будто распускающийся цветок, поднимается Афродита. Ее гибкий торс, формы которого подчеркнуты складочками мокрого хитона, моделирован мягко, без излишней детализа­ции: обобщенно, но анатомически совершенно свободно. Вообще рельеф необычайно свободен: композиция подчинена строжайшему ритму, но никакой скованности, никакого насилия над изо­бражением во имя формальной отчеканенности построения. Напротив, все движения, все отноше­ния между фигурами предельно непринужденны, что создает ощущение большой легкости. Так, скульптор, чтобы не создавать очень резкого кон­траста форм, поворачивает голову богини в пол­ный профиль, хотя тело ее развернуто в фас. Ка­залось бы, это должно рождать чувство неудоб­ства, некоторой насильственности. Но у зрителя создается впечатление полного правдоподобия. Афродита повернула голову навстречу одной из своих прислужниц, и этот поворот, подчеркнутый прядями падающих на плечи волос, ритм которых сливается с ритмом складок хитона, так пласти­чески совершенен, что иную гармонию, кажется, и нельзя мыслить.
Лицо Афродиты с ясным взором, очень простым и вместе с тем тонко разработанным профилем — чуть вздрогнула верхняя губа, легко изогнулась линия носа — дышит покоем. Но благодаря тому, что оно устремлено вверх, что внутренним тре­петом проникнуты взбегающие линии шеи, волос, головной повязки, мы чувствуем, как встрепену­лась эта юная, только что проснувшаяся жизнь, сколько в ней весеннего, радостного приятия ми­ра. Однако в лице, да и во всей композиции нет ни тени беспокойства, никаких тревожных страс­тей. На репродукции может создаться впечатле­ние, что Афродита как бы раздувает ноздри, вды­хая влажный ветер моря. Это ошибочное впечат­ление; оно возникает потому, что край ноздри у богини слегка отбит, как и самый кончик носа. Обработка поверхности камня в рельефе также соединяет простоту и сдержанность с уверенной свободой в лепке формы. Мастер может работать и крупными, лаконичными формами и разыгры­вать тончайшие нюансы вибрирующих ритмов. Теплого тона мрамор, чуть просвечивающий, пе­редает живую трепетность плоти. Вместе с тем здесь нет стремления создать обманывающую глаз иллюзию живого тела. Греческий скульптор в совершенстве владеет способностью претворять материал в образ и при этом дает почувствовать, что перед нами мрамор — создание человеческих рук.
Трон Людовизи проникнут высоким чувством гар­монии,  одновременно  и глубоко  простой,  почти интимной в своей живой человечности, и полной поистине божественного совершенства. Некогда, в Древнем Египте, не только боги наде­лялись  сверхчеловеческой  мощью,  божественны­ми представали и властители, недвижные, непод­властные времени, чуждые всякому живому че­ловеческому чувству. Теперь   божество   обретает   живые   человеческие черты. При всем гармоническом совершенстве и композиции и образа небожительницы Афроди­та на троне Людовизи — юная девушка, испол­ненная радостного приятия мира, который она впервые видит.
Изображено событие; быстротекущее время во­шло в поле зрения и художника, после того как мудрец Гераклит произнес свое знаменитое «Все течет...». Ведь изображено рождение, начало жиз­ни. И недаром древняя богиня продолжения ро­да, плодоносящей силы природы приняла здесь глубоко человечный облик богини любви. Совершенство классики Древней Эллады имеет своим источни­ком впервые открытое греками гуманистическое восприятие мира. Греки увидели человека в его живой красоте, в счастливой гармонии с действи­тельностью и обожествили этого идеального че­ловека: боги греков — совершеннейшее вопло­щение всех человеческих достоинств. В сере­дине V века до нашей эры расцветают искусст­ва — это пора великих греческих трагиков, про­славленных скульпторов — Мирона, Поликлета, Фидия, это время создания величайших произве­дений зодчества, развития новой науки — время Демокрита и Эвклида. И вместе с тем здесь еще жив дух наивного и поэтичного народного ска­зания — мифа, в котором люди осмысляли тогда мир, жизнь и самих себя.
Впервые человек почувствовал радость жить, на­слаждаться жизнью, впервые осознал он свою красоту. И эта ранняя весна человеческого духа воплотилась в лучших созданиях художественно­го гения греков, среди которых и такой образец высокой пластической поэзии, как трон Людо­визи.

Автор - М. В. АЛПАТОВ

Комментарии

Добавить комментарий

Статьи об искусстве