ПОРТРЕТ Е. НЕЛИДОВОЙ. 1773. Д. Г. Левицкий /1735—1822/. Ленинград. Государственный Русский музей

В 1773 году «сама» императрица Екатерина II по­ручила написать серию портретов любимых ею воспитанниц Смольного института художнику Дмитрию Левицкому, незадолго перед тем выдви­нувшемуся среди петербургских живописцев свои­ми портретными работами. В Смольном институ­те воспитывались дочери дворян. Это было при­вилегированное закрытое учебное заведение, пользовавшееся особым покровительством двора. Такой крупный и ответственный заказ Левицкий получил впервые. Речь шла о цикле больших — в рост — портретах девушек, которые должны были быть изображены в ролях из спектаклей, понравившихся Екатерине. Три года работал Ле­вицкий над портретами смолянок. Одним из пер­вых был написан портрет танцующей Нелидовой. По внешней форме этот портрет, как и другие изображения смолянок, представляет собою обыч­ный для XVIII столетия парадный портрет, рас­считанный на большую дворцовую залу. Около двух метров в высоту, он изображает девушку в рост, в натуральную величину, на фоне условно­го декоративного пейзажа. Одета она в пышные праздничные одежды, церемонны ее жесты и по­за. Танцевальное па воспринимается как искус­ственное позирование. Но при всех этих призна­ках традиционной трактовки образ Нелидовой совершенно свободен от торжественной скованно­сти и тяжеловесной пышности портретных компо­зиций «пухлого слога», как окрестил барочную манеру современник Левицкого поэт Сума­роков.
Конечно, перед нами изображение совсем юного существа, почти девочки. Ей, разумеется, не при­стала та импозантность и осанистость, какие уместны в портретах вельмож и тем более «цар­ственных особ». Но дело здесь не только в осо­бенностях модели. Левицкий нашел удивительно счастливое равновесие между живой поэтично­стью неповторимой человеческой натуры и деко­ративной картинностью и церемонной сдержан­ностью образа. Нелидова — веселая, резвая, не­множко лукавая и немножко кокетливая девуш­ка. Но она прошла хорошую школу благопри­стойности в своем институте, умеет быть любезной без развязности и, сохраняя всю непосред­ственность юности, выступать как подобает свет­ской даме.
Левицкий ставит модель в свободном трехчет­вертном повороте, позволяя вполне ощутить лег­кость и грацию движения. Вместе с тем есть что-то еще неумелое в жесте пухлой руки с оттопы­ренным большим пальцем, которым она подхвати­ла краешек кисейного передничка. По-детски мяг­ко и личико девочки под кокетливой шляпкой, нежная белизна которого оттенена тонкой бархот­кой на стройной шее.
Художник любуется этой расцветающей жизнью. Он подчеркивает гибкую плавность движения, прелесть легкого поворота головы на зрителя, ко­торого встречает чуть лукавый прищур карих глаз этой нарядной куколки.
Поэтичности облика модели отвечает пластиче­ская поэзия художественных средств, а ими Ле­вицкий владеет безупречно. Его живописная ма­нера сочетает изящество, можно даже сказать, изысканность приема с крепким ощущением ма­териальности формы, которое он унаследовал у своего учителя Антропова.
Колорит картины построен на тончайших пере­ливах сложных тональных градаций: холодного розового, жемчужно-серого, тающего синего. Плотная энергичная корпусная живопись теряет свою открытую сочность под тонкими лессиров­ками, придающими всему портрету какое-то жи­вое мерцание. Сам мотив — девушка выступает на сцене — как бы оправдывает едва ощутимую интонацию особой, совсем небытовой атмо­сферы.
Тонко передана художником и музыкальность движения Нелидовой. Дело не только в том, что изображен танец, что умело передана незавер­шенность кругового поворота. Сам ритм компози­ции, гибкие, пружинистые линии силуэта, легкое колебание хрупкой верхней части торса на колоколообразной юбке, из-под которой видны миниа­тюрные туфельки, что придает всей фигуре поч­ти невесомость, наконец, клубящиеся, как бы тающие облака на фоне — все это сливается в общую мелодию красивых зрительных форм. Портрет Нелидовой — блестящий образец декора­тивной живописи; на стене он выглядит как дра­гоценное, ласкающее взор украшение. Глаз зри­теля наслаждается красотой колорита, ритма, ри­сунка, фактуры, той «музыкой для очей», кото­рую ожидали от живописи современники. Но си­ла портрета в том, что при всех его декоративных качествах он дает очень тонкое проникновение во внутренний облик человека. Оставаясь сослов­ным, дворянским, портрет Левицкого уже знает цену личности, достигая в раскрытии человече­ской натуры (пока еще не характера) большой глубины.
В этом смысле Левицкий входит в круг деятелей эпохи Просвещения в России, заложивших осно­вы самосознания передовых слоев русского обще­ства. Это было время ярких успехов новой на­циональной культуры; у колыбели ее стоял Петр I, путь для нее проложил Ломоносов, и во второй половине XVIII столетия она дала целое созвездие блестящих талантов: Радищева и Но­викова, Державина и Фонвизина, Баженова и Казакона, Рокотова и Левицкого. В большой куль­турной работе, которую проделало это поколе­ние, готовя почву для появления Пушкина и де­кабристов, искусство портрета сыграло важную роль, участвуя в воспитании нового понимания достоинства человека как личности.

Автор - М. В. АЛПАТОВ

Комментарии

Добавить комментарий

Статьи об искусстве